06.07.06

Н Ш   С Е М И Н А Р - 1

Н И З Ш Е Е  Я  И  В Ы С Ш Е Е  Я:

П Р И Н Ц И П  Р А З Л И Ч Е Н И Я

1. - Темой нашего семинара является расширение света сознания. Это, с одной стороны, развитие, а с другой сторо­ны, это перемещение точки сборки влево для освоения тех об­ластей сознания, которые уже есть в человеке, но которые задействованы таким образом, что наше обыденное сознание их плохо контролирует, плохо замечает.

Так что для расширения света сознания существуют два основных направления: вправо и влево. Вправо - для того чтобы лучше познать, как устроено сознание, в том числе и его левая сторона, и влево - для того, чтобы научиться контролировать те эманации, которые заложены в человеке.

Что касается формы, то семинар - это такая игра, кото­рая отличается от посиделок и лекций. Что такое лекция, достаточно понятно. Человек получает какую-то информацию, оценивает ее. То, что ему нравится - запоминает, то, что ему не нравится - отбрасывает, пропускает мимо ушей. При этом его сознание развивается не вглубь, а вширь. То есть, какие-то кардинальные вещи, какие-то основания его миро­воззрения, его поведения, его практики остаются неизменны­ми. И та информация, которая соответствует изначальным ус­тановкам, усваивается. И поэтому, то изначальное поле, из­начальный скелет сознания остается без изменений. Просто те области сознания, которые были смутными, получают какую-то определенность. Но, дело в том, что сознание устроено не как плоскость, а как некая многоуровневая система. На каж­дом уровне можно описать всю действительность, заполнить уровень так, что все области, все проблемы станут понятны­ми, и сознание потеряет к ним интерес. Это описание будет зависеть от тех оснований, которые мне кажутся существенны­ми. Хотя слушание лекций имеет определенный смысл, но, как говорит, скорее всего, Кант, высший смысл этой деятельности будет заключаться в том, чтобы через накопление нового ма­териала осознать те основания, которые позволяют мне приоб­ретать этот материал, то есть, рефлексировать свою точку зрения, понять, из чего я исхожу. И это понимание должно перевести сознание на следующий уровень. У человека появля­ются новые основания, мир открывается, как бы заново, и че­ловек широко открытыми глазами, с удивлением, начинает смотреть на то, что раньше казалось тривиальным, не заслу­живающим внимания. Каждый человек с детства смотрит на ок­ружающий мир с удивлением, но достаточно быстро происходит опредмечивание, в результате чего мир становится понятным и им можно манипулировать. Человек больше не задумывается над опредмечеными вещами, его подсознание больше не задумыва­ется над ними. Если для ребенка каждое дерево, каждый цве­точек представляют собой целый мир, он находит в них массу элементов значимости, с которыми он еще не знает, что де­лать, то достаточно быстро все эти элементы значимости для него пропадают, он выделяет только несколько элементов в каждой вещи, которые и превращают вещь в известный предмет. То есть, сознание, как бы перестает видеть, оно начинает смотреть. И окружающая реальность постепенно становится для человека не интересной. В результате, остаются 1 - 2 облас­ти, вызывающие интерес, а остальное становится тривиаль­ным,, понятным, что это такое, и почему этим не следует за­ниматься. Область неизвестного постепенно сужается, и, ког­да она сходит на нет, человеку становится скучно жить, он разочаровывается в жизни, разочаровывается в самом себе и ничего хорошего из этого не получается. Это то, что называ­ется старостью, онтологическим понятием старости, когда че­ловек устает жить. На самом деле, это иллюзия, что человеку становится все известно и все понятно. Ему становится все понятно только на уровне его сознания. Задача в том, чтобы просто перейти на другой уровень, и вновь научиться удив­ляться и восхищаться окружающим миром. Это то, что касается формы лекции.

Теперь, что касается посиделок. Это форма светской бе­седы, светского общения, при которой признается право всех личностей на собственное мнение и происходит свободный об­мен этими мнениями. На посиделках человек имеет возможность проявить себя и показать свое мировоззрение, как-то дока­зать его истинность, найти сторонников и достигнуть призна­ния себя, своего мировоззрения со стороны окружающих. Как вы понимаете, это очень полезная деятельность для того, чтобы снять некий страх перед чуждым миром, но не более то­го. Семинар отличается от посиделок и от лекций. Семинар представляет собой игру, в котором участники готовы отка­заться от своего мировоззрения, не так, чтобы уж совсем ра­зом отбросить его, а чтобы менять свои установки. Он как бы передает, отчасти, власть над своим сознанием ведущему. Он играет в такую игру, что во время семинара ведущему виднее, что правильно, что неправильно, что хорошо, что плохо. Во­обще говоря, нужна некоторая решимость, чтобы участвовать в семинаре, чтобы включиться в эту игру, потому что обязан­ность ведущего - атаковать онтологические основания привыч­ного бытия участников семинара, лишить их устойчивости, до­казать их глупость и бездуховность и заставить принять но­вые основания, ведущие к полной переоценке той жизни, кото­рую они ведут.

2. - У каждого из нас есть образ самого себя, предс­тавление о том, что я из себя представляю, какие у меня ин­тересы, как ко мне относятся люди и т.д. Весь этот образ зафиксирован или обозначен в моем сознании через мое имя. Мы будем играть в такую игру, что это имя не является онто­логическим основанием, чем-то существенным, а есть лишь не­кая форма игры. Я играю в то, что я зовусь таким-то, что я такой-то. А чтобы показать самому себе, что это всего лишь игра, на семинарах каждый придумывает для себя какое-то иное имя, которое в сознании ассоциируется с каким-то дру­гим образом. Легче всего вспомнить какое-то литературное произведение, в котором есть герой, носящий определенное имя, и этот герой имеет определенные качества, определенное отношение к миру и т.д. И я могу отождествиться с этим ге­роем, войти в его Я-образ. Я предлагаю всем выбрать себе новое имя и немного рассказать о качествах этого нового об­раза.

3. - Я хочу спать, но я не хочу спать. Мне надо ус­нуть, но я не могу уснуть. Я хочу спать, но мне нельзя спать, но мне необходимо поспать. Эти фразы являются приз­наком того, что сознание разделено в себе на два Я, на два независимых субъекта, имеющих соответственные желания, сла­бо коррелирующие между собой. Первое Я будем называть телом или Эго, а второе - самосознанием. Если человек четко не разделяет эти два Я, если он отождествляет их в самом себе, если он считает, что с/с тождественно его Эго, то это сово­купное двойное Я можно назвать ЧСВ - чувством собственной важности. ЧСВ приводит к тому, что моя личность, которая, вообще говоря, опосредована всей окружающей реальностью, отождествляется в моем сознании с моим с/с, моим высшим Я, которое самодостаточно в себе. И это отождествление приво­дит к тому, что моя личность считается мною тоже самодоста­точной, или, т.к. я все же вижу, что я завишу от окружаю­щих, то я останавливаюсь на том, что я как личность являюсь самоценной. Когда возникает угроза моему телу, я восприни­маю это как угрозу самому себе. Я не отделяю желания своего Лев/с от самого себя. Для того, чтобы расширять свет созна­ния, первое, что необходимо сделать, это понять принципи­альное отличие, принципиально понять отличие Эго от Я и уметь практически отделять, какое мое желание относится к Эго, а какое относится к моему Я. Вот это умение отделять в каждом конкретном случае одно Я от другого Я и называется борьбой с ЧСВ, т.к. ЧСВ мы определили как то, что сознание отождествляет эти два объекта. Поэтому, когда возникает уг­роза мне как личности: моей работе, моей семье, моему телу, то я очень серьезно к этому отношусь, я считаю, что это не­посредственная угроза моему безусловному Я, и иногда это выглядит просто смешно. Я слишком серьезно отношусь к взаи­модействию моего Эго с окружающей реальностью. Для того, чтобы уметь практически отделять желания Эго от желаний мо­его истинного Я, необходимо, конечно, разобраться, какие желания, типы желаний и суждений относятся к одному и к другому. Что именно относится к телу или Лев/с, и что отно­сится к Пр/с. Чтобы в этом разобраться, нужно правильно по­дойти к этой проблеме. Конечно, нельзя начинать с того, чтобы брать те или иные желания и голосованием решать: от­носятся они к одному или к другому. Или не голосованием, а просто внутренней самооценкой, т.к. эта самооценка тоже мо­жет исходить либо с позиции одного Я, либо с позиции друго­го Я. Т.к. оценки производятся вперемешку, то в голове воз­никает, естественно, бардак и не хочется вообще всем этим заниматься. Хочется просто следовать возникающим желаниям, а когда возникают одновременно и такое желание и другое, то нужно просто подумать хорошенько, так, чтобы осталось толь­ко одно желание, - такова обычна позиция среднего человека. Если мы хотим расширять свет сознания, то нужно уметь осоз­навать себя, понимать, что же я хочу и уметь контролировать себя, чтобы высшее Я контролировало низшее Я. А для того, чтобы этот контроль осуществлялся, необходимо, в первую очередь, различать одно Я от другого Я.

Чтобы подойти к вопросу различения нужно подумать о том, что такое человек, и как он возник. Достаточно очевид­но, что наша Вселенная, наш Мир развивается от простого к сложному. Сначала возникла неживая природа, потом растения, животные и человек. Можно предположить, что за человеком через некоторое время возникнет следующий уровень бытия. Также как животное является переходной ступенью от растения к человеку, также человек является переходной ступенью к более высшему существу.

Достаточно очевидно, что те основные состояния, кото­рые присущи более низким эманациям: эманациям неживой при­роды, растениям, животным и т.д.,- присутствуют, в основ­ном, и в более высших эманациях. Т.е, другими словами, жи­вотное также остается материей - можно его рассматривать как камень - оно испытывает все эти электромагнитные и дру­гие материальные взаимодействия. И также это животное имеет основные инстинкты растений, как-то: вегетативное размноже­ние клеток, дыхание, питание и т.д. Т.е. получается, что каждая более высокая эманация содержит в себе основные сос­тояния предыдущих эманаций. Это нам дает общий ключ к пони­манию человека. Человек состоит из Лев/с, которое включает в себя материальные эманации, растительные эманации и жи­вотные эманации, и Пр/с, которое включает в себя какие-то состояния, которые присущи исключительно человеку, и кото­рые не могут встречаться у животных. Поэтому, если у меня возникает какое-то желание, то я его абстрагирую, т.е. вы­деляю в чистом виде, что же я хочу в двух словах, без конк­ретных людей, способов осуществления и т.д., основную мысль, что я хочу, и смотрю, бывают ли такие желания у жи­вотных. Если бывают, то все, это желание Лев/с, независимо от того, какую духовную форму я ему придаю.

Предположим, я хочу познакомиться с прекрасной девуш­кой, которая поразила меня своим интеллектом. Я должен по­думать: мне важнее то, что она красивая или то, что она ум­ная? Рассмотрим два варианта: тот же самый интеллект, но нет красоты и отсутствие этого интеллекта, но сохранение красоты. Что я выберу? Если я выбираю, все-таки, эту девуш­ку хотя она и не разбирается в Логике Гегеля, то, значит, движущей силой является половое влечение. Это п/в заставля­ет меня не просто позвонить ей, но, если она как-то отделе­на от меня, заставляет меня читать книжки, изучать что-то, тратить годы, имея в виду, что, в конце концов, она меня примет, я буду ее достоин и мы будем вместе. Если, все-та­ки, основание этого п/в, то я себя спрашиваю: бывает ли у животного п/в? И сразу вспоминаю: ага, вроде как бывает. Значит, это функция Эго, конечно, дополненная всякими ду­ховными атрибутами, разумными установками, различными обос­нованиями: почему это хорошо и почему это надо делать и т.д.

Если я стремлюсь к власти, к общественному положению, скажем, я занимаюсь политикой, то сразу задаю себе вопрос: бывает ли у животных борьба за власть, определения лидера в стае? - бывает, значит, это тоже функция Лев/с. Если я го­ворю: я могу ходить на семинары, но у меня семья, у меня ребенок, я должен по воскресеньям, скажем, сидеть с ребен­ком, ну, а в свободное время я могу заниматься духовной де­ятельностью. Спрашивается, мое отношение к семье, к ребенку должно ли являться более важным или менее важным? К какой области оно относится? Я вспоминаю, что животные имеют де­тей, заботятся о них, обучают их и т.д.. Следовательно, ос­нование, хотя оно, конечно, обвешано всякими духовными ве­щами, все равно относится к Эго, к Лев/с.

Разум - это сфера всеобщего,, это какие-то принципы, равно относящиеся ко мне и к другому. Для Эго существенно, для меня это или для соседа. Для соседа, который меня любит или для соседа, который меня ненавидит. Это важнее, чем ка­кие-то установки, какой-то вид деятельности. Для Разума же та или иная личность - несущественна. Разум находит ка­кие-то всеобщие, равно применимые для всех установки, прин­ципы направление деятельности, желания и применяет их неза­висимо от того, относятся они ко мне или к другому.

В каждом человеке есть всеобщие желания, желания спра­ведливости, в общем смысле понимаемые как равное отношение ко всем, и масса инстинктов Лев/с. Вопрос в том, насколько преобладают те или другие. Они переплетены и, чтобы разоб­раться в этом и достигнуть целостности самого себя, нужно сначала, конечно, уметь различать. Человека, в котором пре­обладают инстинкты Лев/с, т.е. когда основные виды деятель­ности, которой он занимается, имеют основания в животном сознании, мы будем называть средним человеком (ср/чел.), а если в нем преобладают какие-то разумные сентенции Пр/с - будем называть, скажем, разумным человеком или человеком с понятием.

По поводу человека разумного я приведу стихотворение о Пушкине:

Он умел  бумагу  марать

Под  треск свечки,

Ему было за  что  умирать

У  Черной речки.

Если про кого-то можно такое сказать, значит, он отно­сится к человеку разумному.

- Возникает вопрос, кто духовнее - тот, кто, например, занимался наукой или тот, кто претворял ее в жизнь?

Этот вопрос состоит из двух вопросов. Во-первых, что такое ступени сознания и какая ступень выше? И второй воп­рос, бывает, что и выше ступень, а область моей деятельнос­ти, имеющая основания в Разуме, меньше, чем время, которое я занимаю осуществлением животных инстинктов. Поэтому оце­нивать человека нужно по двум параметрам. Бывает низкая ступень Разума: мало, что человек понимает, но зато уж мно­го времени тратит на то, чтобы осуществлять именно разумные сентенции.

4.- Как происходит развитие человека? Когда человек появляется на свет, у него уже все растительные инстинкты задействованы, без этого он жить не может. А, вот, животные инстинкты еще не задействованы, потому что, чтобы проявить, скажем, п/в, волю к власти и т.д., нужны внешние объекты, соотношение с этими внешними объектами. В зачатке, в воз­можности все животные инстинкты есть, но они не реализова­ны. Конечно, у ребенка есть п/в, это Фрейд открыл; раньше думали, что в 18 лет оно появляется, потом выяснили, что как рождается, так и появляется.

Но, пока не реализованы эти основные инстинкты, чело­веку не время думать о чем-то более высоком. Поэтому первый этап развития человека представляет собой т.н. психосоци­альную адаптацию, в которой инстинкты животного сознания реализуются. И на этом этапе можно выделить несколько сту­пеней.

На первой ступени приоритетом в выборе поступков обла­дают индивидуальные отношения, построенные на основе п/в. Сюда относятся всякие сексуальные интересы, любовь и зави­симость от матери, ребенка, каких-то знакомых, создание  жизненного права, дома, уюта. Т.е., если для чело­века жизненное пр-во является основной целью жизни, если самым важным сейчас является заработать денег и купить квартиру, то мы относим его к первому этапу. Если он чес­тен, если для него именно это является сейчас самым глав­ным. И тут нельзя упрекнуть его, что он недуховный, просто надо пройти ему этот этап. Когда он приобретет свой угол, когда он достаточно будет иметь сексуальных отношений, при­вязанностей к каким-то отдельным людям, когда уже начнет все повторяться, тогда он переходит на следующий этап.

Для второго этапа пс/соц. адаптации характерно стрем­ление к поддержанию таких вещей как семья, род, клан, на­ция. Это все вещи одного порядка. Если спросить у человека, что является самым важным в его жизни, и он говорит: "по­нять, что такое русский народ, осознать себя русским, чтобы не быть "Иваном, не помнящем родства",- то можно отнести его ко второму этапу. Если он может заниматься чем-то толь­ко если это не противоречит и не мешает выполнению его се­мейных обязательств, если он не может принимать самостоя­тельных решений, не посоветовавшись с семьей, если он ста­вит семью в известность о всех своих поступках, то он про­ходит второй этап пс/соц адаптации. На этом этапе человек напоминает муравья, бережно относящегося к своему муравей­нику. Он ограничивает свои индивидуальные потребности ради семьи, причем, семьей может являться школьная компания или уличная банда, любая группа, членом которой я себя считаю, которая признает меня и с которой я внутренне отождествля­юсь.

Третий этап индивидуально-рассудочных отношений харак­терен наличием самостоятельного мировоззрения, человеку есть, что сказать, он обладает системой суждений, в отличие от предыдущих этапов, где он не мог связать двух слов и был в состоянии лишь пересказывать события и свои переживания. Его мировоззрение маргинально, внесоциально, он может спо­рить с отдельными людьми, но не в состоянии удержать внима­ние коллектива, не владеет социально значимыми категориями.

Четвертый этап социально-культурной адаптации характерен на­личием интереса к культуре. Человек изучает культуру своей среды, выбирает наиболее значимую культурную традицию и следует ей. Он отождествляет себя с культурной традицией и приобретает соц. значимое культурное лицо. Критериями исти­ны для него являются признанность культурной традицией, древней и массовой и подтверждение священником или лидером. Он входит в церковь, которая для него важнее самих идей данной культурной традиции. Чтобы освоить другую к/тр, он должен сначала выйти из прежней, очистить сознание от преж­них установок. Тем самым он не в состоянии подняться до обобщения нескольких культурных традиций. В самой традиции, воспринимаемой как церковь, а не как учение, его более вол­нуют этические, прикладные моменты, а не онтологические постулаты и гносеологические основания. Если это традиция халдейской астрологии, то меня не волнует сколько знаков зодиака в году, каковы их названия и свойства. К этим воп­росам у меня нет теоретического научного интереса. Если традиция так считает, то это достаточное условие для истин­ности. Я хочу узнать только то, что считает традиция, что она принимает за истину. Далее я пытаюсь применять получен­ное знание, не заботясь о его понимании. Эта форма отноше­ний может быть применима к любой традиции, как религиозной, так и научной, как политической, так и философской. Просто, через эту традицию я приобретаю культурно-социальную значи­мость, адаптируюсь к  социально-культурной  среде. Меня интересует тра­диция не потому, что она истинна, а потому, что она попу­лярна, значима в той социальной среде, где я нахожусь.

Когда человек проходит все эти этапы адаптации, он владеет этими формами отношений сознания к Реальности, он участвует во всех формах: имеет индивидуально - половые от­ношения, семейные, индивидуально - рассудочные и культурно

- социальные. В зависимости от условий у него преобладают те или иные формы. Это также зависит от его типа души, от 3 и 4 параметров. Он уделяет разное внимание той или иной форме, но владеет всеми 4 формами.

Завершение адаптации является условием продуктивной разумной деятельности. Пройдя адаптацию, человек готов к участию в семинарах, ибо, по определению, семинар представ­ляет собой разумную деятельность.

5.- Я встречаю человека, который говорит: "Ну, да, я это делать не умею". Тем самым он говорит о своей ущербнос­ти, признается в своем несовершенстве, проявляет нелюбовь к себе. Например, женщина говорит: "Да, я знаю, что я глупа, что рассудок у меня слаб". Она признает свою ущербность, но при этом как-то абстрактно ее признает, отбрасывает ее и говорит:"Я хороша, я совершенна". Непонятно, она любит себя или не любит?

- Конечно, любит. Если она считает, что этот недоста­ток находится вне ее, если он несущественен для ее бытия.

- Она может считать, даже, что это ее достоинство.

- Бывает еще страннее случай. Начинаешь беседовать с этим человеком и выясняется, чем же она на самом деле гор­дится? Почему он так уверен в себе? Ну, пускай он считает себя дураком, где же то, что он считает хорошим? Одно расс­матриваешь, другое, беседуешь до тех пор, пока человек не говорит, что в этом он тоже слаб, не очень. Оказывается, что везде он чувствует себя слабым, недостаточным. Спраши­ваешь его прямо:" Ну и чем же ты гордишься тогда, откуда у тебя такая уверенность в себе?" Он отвечает:"Ну, это трудно сказать словами, но вот я чувствую, какой я хороший."

Я думая, что понятие нравиться у него лежит вне ка­ких-либо определений, он любит себя экзистенциально и изна­чально, он любит себя не потому, что он такой, а потому, что он есть. И он хочет, чтобы его любили таким, какой он есть. Пускай я глупый, но я хороший.

Трудно сказать относительно животных, но человек такое существо, что изначально, как он появляется на свет, он се­бя любит, и требует от других любви к себе. Человек идет к одному и говорит:" Вот я какой хороший!" Ему отвечают:" А, так себе"." Фу, какой плохой,"- решает человек и идет к другому:"Вот я какой хороший!". "Да,- отвечают ему,- но я сейчас занят". и т.д., пока он не находит такого человека, который говорит ему:"Да, ты хороший! А я?". " Ну, ты так себе". "Нет, тогда ты плохой!" На уровне детского сада эти отношения видны прямо, там буквально говорят эти вещи. Ког­да мы становимся взрослыми, это становится более завуалиро­вано, но, все равно, эти силы действуют.

Что с этим делать? Во-первых, нужно осознать то, о чем мы говорили в начале семинара. Это отождествление Эго и Я, которое и приводит к этому ЧСВ, которое, другими словами, называется изначальная любовь к себе. Вот, когда я искореню эту изначальную любовь к самому себе, поставлю ее под сом­нение, то пойму, что у меня есть две стороны: одна - безус­ловная, которую можно любить, и вторая - обусловленная моим телом, моими отношениями с другими людьми, моей социальной значимостью, моим внешним видом и т.д.

- Что делать с человеком, который ходит с поникшей го­ловой? Чувствуется, что он такой плохой.

- В чем его онтологическое страдание? Если он считает, что он совсем плох, то это еще не значит, что он сделал это великое осознание, разделил в себе Эго и Я. Это значит, что он считает, что он великий, он хороший, а никто его не признает. И, вместо того, чтобы прийти к каким-то выводам относительно себя, он считает, что мир плох, и надо найти такое место в мире, где бы меня признали. Уж, ладно, приоб­рету я какие-то знания по Логике Гегеля, потому что я знаю, что, если я буду способен читать лекции по Логике Гегеля, то меня признают.

Все это разные стороны прохождения этапа адаптации. Пока он не прошел ее, он, конечно, ущербен.

- В психологии говорят, что дети, которые не воспиты­вались любящей матерью, испытывали недостаток любви, стано­вятся злыми, плохо общаются и т.д.

- В этом вопросе заключено два интересных момента. Во-первых, насколько это действительно так, и, во-вторых, почему некоторые люди хотят иметь эту теорию? Первый момент понятен. Так вот, в этой постановке вопроса существенен и второй момент. Т.е., люди, которые считают, что они хороши, только не хватает им любви, признания окружающих, склонны строить теории, в которых человека должны любить, даже если он еще не представляет из себя ничего ценного, любить за то, что он есть, т.е., признается, что изначально он хорош, и он остается хорошим, какие бы качества он не приобрел, каким бы он не стал. Из этой идеологии вытекает любовь к преступнику просто потому, что он мой сын. Вытекает состра­дание и милосердие, которые не в состоянии отличить плохое от хорошего, для которых все люди хороши. И поэтому стано­вится неважным, чем ты занимаешься, чего ты достиг, совер­шенствуя себя: бездельничай, наслаждаясь жизнью или адапти­руйся,- все, по большому счету, одинаково. И поэтому выби­рают самое легкое, выбирают простую радостную жизнь бабоч­ки, которая не заботится о дне завтрашнем. Отрицается воз­можность развития, отрицается культура и цивилизация, отри­цается Разум и величие человека, кот. сводится до уровня животного. Поэтому, это тонкий вопрос и нужно осторожно ра­зобраться, за что надо любить человека и что надо любить в человеке. Что такое истинное сострадание и истинное мило­сердие, в чем люди одинаковы и в чем смысл жизни.